Отдых в Туве
Вспоминая дни, проведенные в этих удивительных местах, до сих пор не могу до конца убедить себя в том, что все это было со мной, с нами, настолько новые впечатления, новые ощущения, новые приключения, испытанные в краю под названием Тува выходят за рамки моего жизненного опыта, опыта предыдущих странствий.
А начиналось все буднично, августовской ночью в зале ожидания аэропорта Шереметьево 1, где мы, группа сторонников Всемирного Фонда дикой природы, восседали на рюкзаках в ожидании рейса Москва – Абакан, первой точки нашего маршрута, который должен был довести нас от деревни Шушенское в сердце Красноярского края по Енисею до Кызыла, столицы Республики Тува, и далее до границы с Монголией, по территории этой самой загадочной из российских республик, а главное, забегая вперед скажу, привел нас к пониманию самих себя, нашего единства и дружбы, хрупкости и пронзительной красоты этого мира, культуры других народов, пусть отличных от нас по образу жизни и облику, но не менее важных в общей сокровищнице человечества.
Сибирь… Много сказано и написано об этой земле, но для каждого, побывавшего в этом краю, она своя, забыть ее невозможно, и вернувшись в суету огромного города, начинаешь скучать по этому бескрайнему океану тайги, буйству суровой жизни, мощи великого Енисея, разливающегося, словно море, перед плотиной Саяно-Шушенской ГЭС, по не сравнимому ни с чем аромату сибирского кедра и пихты, по изумляющей, не нарушаемой тишине, особенно заметной, когда замолкает рокот мотора лодки, несущей вас вверх по могучей реке мимо суровых гольцов, мимо облаков, отражающихся в водах разлившегося Енисея. Чистота и прозрачность воздуха столь необыкновенны, что иногда теряется ощущение движения по реке, рождается ощущение полета, и только облака и голубизна неба над тобой и в водах реки...
Можно только поражаться силе и терпению наших предков, обживавших этот край, что особенно видно в деревне Шушенское, где в этнографическом заповедник видишь вновь ожившие картины жизни сибирской деревни начала прошлого века. Мощные, срубленные из лиственницы, крепкие, как и характер живших в них людей избы, чистота и обилие света, тепло русских печей, любовно перекладываемых каждые несколько лет.
И удивительные люди, сибиряки и тувинцы, доброта и душевная ясность которых согревали нас в эти дни.
Кто вспоминается мне? Это и сотрудники музея, подлинные энтузиасты, которые своими руками скрупулезно воссоздали старинные русские костюмы, это и наши хозяева – директора Саяно-Шушенского, Хакасского заповедников, Национального парка Шушенский бор, чьи юмор и радушие, а также любовь к своему делу, к своей земле, помогают верить, что несмотря на тяжелые времена дело охраны этой величественной и в то же время хрупкой красоты природы Сибири в надежных руках. Это и простые тувинские араты (кочевники-скотоводы) из становища, затерянного в горной долине между хребтами Танну-Ола и Сенгилен, в юртах которых мы отдыхали в эти незабываемые дни, люди, которые просто и без рисовки пустили нас в свою жизнь, разделили с нами и свою «ак чем» (белую пищу, пищу из молока), которые и в дождь, на скользкой траве укрощали, показывая удаль для нас, дикого, неподкованного коня, разве можно забыть их?
А главное, что все мы, совершенно разные люди, в эти дни, выдохнув из себя выхлопную гарь, своим потом смыв пыль города, стали одним племенем. Наверное так, в давние времена на еще мало населенной людьми земле, наши предки, первобытные люди, как капельки ртути льнули друг к другу, находя в товарище заботу, любовь и понимание, важнее которых нет.
Но это лирика, а в эти дни, глаза и память как на фотографическую пленку печатали впечатления в освободившийся от рутины будней мозг.
Тува… Загадочная страна в центре Азии. По своему воздействию на душу она сродни Тибету, это сравнение понимается еще лучше, когда в юрте в горах ешь горячую дзанбу, жаренную ячменную муку, пищу тибетских монахов, когда в хурээ (буддистском храме) Кызыла внимаешь молитвам лам.
Это действительно центр вечной, загадочной Азии, о чем говорит не только монумент в центре Кызыла, давно ставший туристской аттракцией, но и само небо, которое здесь в степи, в горах, действительно представляется хрустальным куполом, которого можно коснуться рукой, это вечные звезды над полынной степью, мириадов таких звезд в прозрачном изумительно высоком небе нет больше наверное нигде, это и кристальный воздух горных лугов, где на десятки километров не встретишь человека и следа его разрушительной по большей части деятельности, и только парящий орел в небе над тобой словно говорит тебе, что ты не один на этой планете. Это очень древняя земля, о чем могут поведать и каменные останцы в полупустынях на юге, и древние петроглифы и курганы скифских царей, которые спят в них вот уже больше 2500 лет и чьи сокровища только начинают открываться пытливым глазам ученых Эрмитажа, чьи находки уже произвели сенсацию в научном мире. Какие народы только не проходили через эти степи! Недаром именно здесь, в Туве у замечательного нашего писателя В. Яна родилась идея его знаменитой трилогии «Нашествие монголов». Тувинцы – исконные тюрки, близкие родственники якутов, хакасов и даже родичи турок, но в формировании их облика и культуры сыграли свою роль и монголы, и китайцы (Тува была частью Цинского Китая, как и Монголия до 1911 года) и, по мнению многих ученых, и жители Тибета.
Это и очень молодая страна, ведь Тува вошла в состав России только в 1914 году, а в 1921 стала независимым государством (Танну-Тува Улус, позднее Тувинская Народная республика), окончательно же стала частью Союза в 1944 году. Но не прерывалась связь наших народов, как бы не хотелось кому-нибудь сейчас думать иначе. И в Великой Отечественной участвовали тувинские добровольцы…
Как, пожалуй, и везде в России здесь много контрастов нашей современной жизни, но здесь они еще ярче. В Кызыльском почтамте работает интернет-кафе, а в десятке километров от столицы и спутниковый телефон работает не всегда. Одна нить дороги, Усинского тракта связывает эту республику с остальной Россией.
На горном перевале всегда безошибочно можно определить высшую точку по оваа, месту поклонения духам. В Туве живы традиции шаманизма, а тувинские шаманы – считаются одними из сильнейших среди своих коллег в мире, а слово «камлать» произошло от тувинского «кам, хам», то есть шаман. И здесь, на земле Тувы и ты, человек 21 века, начинаешь сам верить, что в мире есть духи гор, «аржаанов» (минеральных источников), деревьев, а птицы и звери могут говорить с тобой.
С 18 века тувинцы – буддисты, но этот религиозный синкретизм буддизма и шаманства пожалуй одна из самых интересных черт религии страны. Недаром (уникальный случай для буддизма!) только в Туве ламы могли жениться и жениться только…на шаманках.
Тувинское горловое пение… Наверное все мы слышали о нем, но поверьте, совершенно другое дело слушать его в исполнении знаменитых хоомейжи (мастеров горлового пения), в тувинской степи под звездами, когда из всех окрестных станов, прослышав об их приезде, верхом на приземистых степных лошадках приезжают араты с семьями, с детьми. Как они умеют слушать эту вечную, завораживающую песню степи, кажется, что не человеческое горло издает эти удивительные звуки, а сама эта степь, этот ветер, напоенный ароматами горьких трав.
Одним из самых важных для меня уроков Тувы является то, что я увидел и понял другую цивилизацию, доселе не знакомую мне, потомку русских земледельцев, тысячелетнюю культуру кочевого скотоводства. Пожив в юрте, я понял, насколько это удобное, теплое и гигиеничное жилище, как уютно спится, когда звезды смотрят на тебя через тон (отверстие крыши, деревянный круг, этот символ изображен на гербе Казахстана и флаге Киргизии, и я тоже осознал, почему этот, казалось бы простой предмет стал теперь геральдическим, да и космологическим символом). Простое устройство, деревянная складная решетка, благодаря чему высота стен и крыши может регулироваться, летом, например стены выше, а крыша круче, лучше предохраняет от дождя, а зимой наоборот, чтобы быть устойчивей при ветрах. Мебель, шкафы, сундуки, легко разбираются по местам стыков, и в тоже время украшены просто изысканным орнаментом. Велика в человеке тяга к красоте и целесообразности в природе и даже в простых предметах быта.
Скот для кочевника это все. Поэтому не удивляешься, когда видишь трепетное отношение к коню, жеребенку, овце из стада.
Мясо – редкий гость на столе, обычная пища арата - всевозможные молочные продукты, из своего стада, домашний творог, айран, пресный сыр, зеленый чай с молоком и солью, да ячменная мука.
Отдых в Туве поражал: как они уверены в себе, как красивы эти люди степи, и как странно, да и зачем пытаться сломать то, что оправдало себя веками кочевой жизни. Вспомните нашего знаменитого путешественника Владимира Арсеньева и его Дерсу Узала, как этот таежный охотник был приспособлен к своей нелегкой жизни и как нелепо погиб, только попав в чужой для него город…
Возвращаясь со стоянки скотоводов я думал, что нам необходимо сохранить это национальное своеобразие народа, ведь каждый этнос – словно жемчужина в ожерелье культур народов планеты Земля.
Смотрите также:
Именно в таких ситуациях понимаешь, насколько значима роль инструктора, тонко чувствующего настроение людей, сидящих в постепенно намокающей одежде под проливным дождем во время сплава на катамаране посередине реки
