Глухарь на сосне
Время определил не по часам, а по мутному свету в затянутом пленкой избяном окошке. Вставать не спешил. Ночью моросил дождь, и с выходом на путик можно было подождать, пока в траве, листве и хвое поубавится влаги.
Это был у меня третий выезд в сезоне, а первый - в начале сентября - закончился, можно сказать, полной неудачей. За всю охоту выстрелил всего один раз - давно не припомню такого. При возвращении встретился в электричке со знакомым охотником. По совпадению у него, как и у меня, добычей был единственный вальдшнеп. В разговоре утешались тем, что каждый из нас стронул по несколько куликов. Для сравнения скажу, что за весь прошлый осенний сезон я видел всего одного вальдшнепа. Прибавляли оптимизма и состоявшиеся встречи с глухарями (правда, не близкими): у меня их было два, у товарища три.
Вторая охота, прошедшая на прошлой неделе, поначалу складывалась тоже не лучшим образом. К моменту возвращения на станцию имел в рюкзаке вальдшнепа и рябчика. Но километрах в двух от поселка, на небольшой поляне, бывшей в 90-е годы чьим-то огородом, а ныне уже заросшей мелким осинником, неожиданно взлетел глухарь. Первым выстрелом я промахнулся, а после второго, когда птица уже разлетелась, она перевернулась в воздухе через голову и упала - как впечаталась - гузкой в мягкую почву. Такие выстрелы запоминаются.
Вчера на пути от станции к избушке поднял с лесовозки глухаря. Взлетел он метрах в сорока, но с выстрелом я опоздал, к тому же стрелял «пятеркой» (ждал в этом месте рябчиков). Но досаду вызвало другое. Когда, не сбавляя шага, раскрыл ружье для перезарядки, вспугнул второго глухаря, взлетевшего с обочины гораздо ближе первого.
За завтраком обдумывал предстоящий маршрут. Наметил его по таким местам, где, как предполагал, можно было встретить представителей всей «обоймы» куриных - глухарей, тетеревов, рябчиков и вальдшнепов в придачу. Завершить поход рассчитывал часам к трем. Ходить допоздна, как в прежние годы, уже не позволяло здоровье.
Только отошел от избушки, как с кряжистой сосны, метрах в ста, с тяжелым лопотом сорвался глухарь, а вслед за ним, с соседней сосны, другой. Место было открытое, и птицы обнаружили меня загодя.
Через полкилометра, совсем близко, и опять с сосны, слетел третий глухарь, но он сразу закрылся, и выстрел по нему получился пустой. Впрочем, я не особенно сожалел, поскольку не был уверен, что это был глухарь, а не глухарка (копалуха). Как известно, правилами осенней охоты отстрел пернатой дичи по полу не оговаривается, но лично я испытываю некоторое психологическое неудобство, когда случается стрелять по самкам куриных (исключение составляют рябчики, которых издали по полу не различишь).
Пребывание всех трех птиц на соснах наводило на размышления: не переключается ли глухарь на зимний корм - сосновую хвою? У нас это обычно происходит во второй декаде октября, но до этого срока оставалась еще неделя. Впрочем, сроки могут смещаться, в конце концов глухарям лучше знать, когда и чем им питаться. В общем, я решил изменить маршрут и обойти немногочисленные в здешних местах сосняки. Самый большой и заманчивый из них к этому времени уже остался позади и чуть в стороне. Решил заглянуть в него на обратном пути.
Бродил до двух дня, не стронув больше ни одной птицы. Когда стало скучновато, свернул на вырубку в надежде встретить тетеревов. Не встретил. Перед заходом в пропущенный утром сосняк отдохнул минут десять на поваленной лесине. Я словно предчувствовал, что здесь мне будет дан еще один шанс. Через несколько минут он представился, и я его не упустил. Два глухаря сорвались с сосен почти одновременно. Стрелял в бокового из левого ствола «тройкой». Глухарь вздрогнул, чуть спланировал и вдруг отвесно упал, задевая туловищем ветви березы. Такое тоже запоминается. Когда подбежал к нему, первое, что бросилось в глаза, - большущая голова, и подумалось: как баранья.
Тем и закончилась охота в эту поездку. Видел на ней трех-четырех вальдшнепов, пять-шесть рябчиков и семь глухарей (из которых пять были на выстреле). Вряд ли эта «статистика» адекватно отражает реальную численность здешней дичи, в особенности соотношение ее по видам (глухарей определенно не может быть больше рябчиков), но она дает мне повод высказаться по следующему вопросу. Обычно считается, что в одной и той же местности условия для размножения родственных видов пернатых всегда бывают более или менее одинаковые, а соотношение их поголовья стабильное. В действительности такое случается не всегда. Приведу два примера. В 1981 году на Среднем Урале наблюдалась необыкновенная вспышка численности рябчика (затухавшая впоследствии в течение двух-трех лет). А вот поголовье глухаря и тетерева в тот год оставалось прежним. В 1986 году глухаря у нас уродилось значительно больше, чем в предшествующие годы, но при этом роста численности тетерева и рябчика не произошло. Чем это объяснить, затрудняюсь.
А добытый мною глухарь потянул на 4 кг 300 г - почти на кило больше того глухаря, которого я взял на предшествующей охоте. Матерый! За таким стоило походить.
Смотрите также:
Кто-то поставит главной причиной получение дополнительного дохода от продукции охоты; другие назовут основным мотивом отдых, общение с природой, эмоциональную разрядку; третьи - общение с друзьями в непринужденной обстановке и т
