Финские собаки
В финском эпосе "Калевала" содержатся свои собственные образы собак. Следует иметь в виду, что финно-угорская культура первоначально развивалась совершенно отдельно от индо-европейской (хотя, без сомнения, в период Средних веков можно говорить о частичном смешении идей на пограничных территориях, например на границе со Скандинавией).
Руна XLVI (строки 81-94) из Калевалы рассказывает, как Лоухи, повелительница северных пустошей, что имеет более чем относительное сходство с царством мертвых, пробуждает медведя (известного под такими прозвищами, как "С медовой лапой" , "Колобочек" , Отсо ) от зимней спячки, чтобы разорить стада Вяйнямёйнена. В ответ Вяйнямёйнен обращается к свему брату, кузнец Ильмаринену , с просьбой снабдить его копьем. Он просит богиню Милики , хозяйку лесов, чтобы она придержала своих собак, что в контексте этой руны понимается просьба о защите от волков. Тогда
"Слышит старый Вяйнямёйнен:
Лает вдруг его собака,
Пес его вдруг громко брешет
На дворах, где малоглазый,
На местах, где тупомордый.
Молвит он слова такие:
"Думал я – кукушка кличет,
Птичка милая распелась,
Это вовсе не кукушка,
Это не распелась птичка:
То шумит моя собака,
То испытанный зверек мой
У дверей избушки Отсо,
На дворе красавца мужа!" [13]
Исследователи полагают, что стиль этих виршей традиционно финский. Затем Вяйнямёйнен убивает медведя и поет ему хвалу, что является типичным финно-угорским обрядом, связанным с охотой на медведя. Хотя это, возможно, является некоторым отступлением, следует подчеркнуть, что Большая Медведица в этих легендах неразрывно связана с Мировым деревом, и должна рассматриваться, среди прочего, как созвездие Медведицы (Ковша) кружащей вокруг Полярной Звезды
(звездного стержня, известного как "axis mundi" ). Я подозреваю, что конфуз с кукушкой, другим небесным существом, связанным с Иным миром, призван подчеркнуть важность мифических событий.
Кроме того, ритуалы относящиеся к собственно медвежьей охотой, тесно связаны с подготовительными к ней обрядами. Финская песня охотника на медведя звучит так:
"Уходи отсюда с места,
Брось гнездо свое дрянное
И иди под балки крыши,
В превосходное жилище;
По равнине снежной двинься,
Как цветочек по прудочку,
Через эти ветки шмыгай,
Точно белка по сучочкам!"[14]
Значение этих слов будет рассмотрено позже.
Хотя Калевала и происходит от традиции совершенно отличной от кельтской и скандинавской, интересно, что один из ее главных героев, озорной Куллерво , отправляется в дом Ильмаринена, божественного кузнеца. В одном из вариантов сказки говорят "посылают в Эстонию лаять под забором…три года он лаял на кузнеца". Это, конечно же, имеет любопытные параллели с жизнью Кухулина, описанной выше. [15]
В другом эпизоде Куллерво возвращается домой после долгого отсутствия и, не подозревая об этом, соблазняет его сестру. Сестра бросается в реку, а Куллерво решает идти на войну. После многих подвигов он возвращается домой, но дом его пуст. Он плачет над могилой матери и слышит ее голос:
"Мать во гробе пробудилась,
Из могилы отвечала:
"Черный пес тебе остался,
Чтоб ходил ты с ним по лесу,
Ты возьми его с собою
И в леса ты с ним отправься"
Куллерво идет с собакой в лес, но, когда он доходит до места, где он обесчестил сестру, его одолевает отчаяние и он бросается на свой меч. Наличие собаки в этом эпизоде кажется довольно случайным - если мы не рассматриваем ее в качестве проводника на дороге в мир мертвых..
Пятьдесят собак фриара Тука
Как пишет в своей статье про адских псов Элби Стоун, в старинном английском произведении "Страсти святого Христофора" этот святой описывается так: "Он был из расы людей, которые наполовину собаки" . "Мартиролог" говорит, что он был родом из "народа, где у мужчин собачьи головы и страны, где люди пожирают друг друга" . В этой работе святой Христофор изображается так: "Он был с головой собаки, его волосы были чрезвычайно длинными, и его глаза сияли столь ярко, как утренняя звезда, а его зубы были остры, как кабаньи клыки" . Отмечу, что это именно английская версия истории этого святого.
Если тут это звучит недостаточно явственно, то перенесясь на несколько веков в легенду о Робин Гуде, связанную с Фонтайн Дейл (Ноттингемшир) и аббатством Фонтейн (Йоркшир), мы обнаружим интригующие параллели. В одном ее эпизоде фриар Тук соглашается перенести Робин Гуд через реку к острову (т.е. выступать в качестве психопомпа на пути в Иной мир) с условием, что Робин Гуд перенесет его на своей спине обратно. Тем не менее, Робин сбрасывает фриара Тука со спины на половине дороги. Завязывается драка, и Робин Гуд начинает одолевать своего противника, который трубит в охотничий рог и вызывает пятьдесят собак. Робин Гуд трубит в собственный рог, в ответ появляются пятьдесят лучников появляются и убивают собак. В предисловии к повести, фриар Тук вводится как предводитель своры ( Master of Hounds ) .
Святой Христофор, конечно же, жил раньше и прославился тем, что перенес через реку младенца Христа. Параллели ясны, особенно в старых английских вариантах легенды, где этот святой также тесно связан с собаками. Акцент на пересечении водяной границы именно с Иным миром подтверждается и "порожистостью" реки, что вкупе с участием собак, позволяет прийти к достаточно однозначным выводам [16].
Но почему же именно пятьдесят собак? В самом ранней письменном предании в мире, легенде о Гильгамеше , достаточно часто упоминается, что Гильгамеш, царя-священник, носит доспехи весом в пятьдесят мин и имеет пятьдесят товарищей. Чуть позже шумерские легенды говорят о "пятьдесяти великих богах" (и дают Мардуку, величайшиму из своих богов, пятидесят различных имен, чтобы подчеркнуть его значение), символической булаве с пятьюдесятью головами и пятидесятя героях в лодке. В ранней греческой версии легенды экипаж аргонавтов также состоял из пятидесяти человек [17].
В более поздних греческих мифах, богиня Артемида натравливает множество собак на Актеона. После этого маленького нумерологического отступления, возможно, вас не удивит что этих зверей было пятьдесят. Как уже упоминалось выше, страж Аида Цербер исходно наделялся греками пятьюдесятью головами. Очевидно, пятьдесят было магическим числом, пришедшим в раннее средневековье из восточных мифов, и постепенно утратившим свое значение уже в классических греческих легендах. Но почему мы наблюдаем его же уже в средневековом Шервудском лесу? Что ж, вполне возможно, что рассказы об Артемида и Актеон были известны средневековым рассказчикам, и были заимствованы ими. Интересно, однако, что символика психопомпа остается неизменной.
Смотрите также:
Хищные звери вообще порой воспринимаются как посланники, наделенные полномочиями Иного Мира, оказывающие, прямо или косвенно, влияние нижнего мира на существование живых людей
