От кинегетических сочинений к архивным документам
Падение престижа охоты на кабана не является исключительно аллегорическим или литературным феноменом. Его подтверждают и архивные документы. Действительно, начиная с середины XIV века, по крайней мере во Франции и в Англии, содержание регулярной своры, специализирующейся на кабаньей охоте, зачастую больше не стоит отдельной статьей расходов в королевских или княжеских расходных книгах[23]. Для такой охоты требуется много смелых и выносливых собак; часто они погибают при столкновении с кабаном, а значит, свору нужно постоянно пополнять. Уже поэтому содержание такой своры обходится очень дорого. А с того момента, как охота на кабана перестала считаться королевским и княжеским делом, или, точнее говоря, когда ей перестали предаваться с прежним усердием, постоянное содержание такой своры уже не было необходимостью. Действительно, в хрониках, а подчас и в архивных документах, нередко можно прочитать, что некий князь, решивший устроить охоту на кабана, но никогда не имевший собственной своры или же отказавшийся от ее содержания, одолжил ее у другого князя или даже вассала, что еще более показательно с точки зрения снижения значимости этого вида охоты.
Из других источников - дидактических, повествовательных или бухгалтерских, - относящихся к бургундскому, бурбонскому и анжуйскому дворам конца XIV - начала XV веков, мы узнаем, что отныне князья и короли охотятся исключительно на оленя, в то время как охота на кабана стала делом ловчих, превратившихся в истинных профессионалов. Охота на этого особенного зверя, beste singuliere, «черного, клыкастого и смердящего», - теперь уже не столько аристократический ритуал, сколько обычная облава, цель которой - истребить слишком расплодившихся животных, разоряющих виноградники, сады и пахотные земли. Использование орудий лова, engins , то есть ловушек и сетей для загона и поимки животного, подтверждает эту мысль[24]. Этот способ охоты совсем не похож на поединок, в котором человек противостоял зверю, из-за чего в древних обществах охота на кабана превращалась в опасный, дикий, воинственный подвиг. Отныне охота на кабана начинает сближаться с охотой на волка и тем самым утрачивает значение аристократического ритуала. Кстати, в конце Средневековья кабанина, которую так любили римляне, галлы и германцы и которая по-прежнему высоко ценилась в феодальную эпоху, стала постепенно исчезать с королевских и герцогских столов. С тех пор ей предпочитают мясо водоплавающих птиц, а из крупной дичи - мясо оленя, оленухи или даже лани[25]. Последнюю начинают разводить в парках - и для забавы, и в качестве новой дичи.
Чтобы понять, почему между ранним и зрелым Средневековьем произошла такая переоценка этих видов охоты, необходимо также учитывать и то, на каких территориях данные охоты устраивались. Для охоты на оленя, которого «травят собаками» так же, как и косулю, лань, лису и зайца[26], требуются более обширные пространства, чем для охоты на кабана. И вот в королевствах и крупных ленных владениях Западной Европы столетие за столетием распространяется такое юридическое установление, как foresta , то есть охотничье право, подконтрольное власти наследных правителей (и даже предоставленное одному сюзерену). Так что начиная с XII века во многих странах и областях короли и князья оказываются в конечном итоге единственными, кто располагает достаточно протяженными для оленьей охоты территориями. Простые сеньоры, не имеющие обширных лесов, где, не будучи скованы юридическими или феодальными ограничениями, они могли бы с полным правом гнать оленя, вынуждены довольствоваться охотой на кабана. Тем самым они способствуют падению престижа кабаньей охоты, тогда как охота на оленя, некогда менее уважаемая, становится в полном смысле слова королевской. К тому же на оленя всегда охотятся верхом, в то время как охота на кабана начинается как конная, а заканчивается как пешая. С XI-XII веков редко кто из королей или князей согласится охотиться пешим, точно паж или виллан.
Хотя мы и не можем выстроить точной хронологии, можно допустить, что в Англии и Франции в период между началом XII и серединой XIII веков охота на оленя стала престижнее охоты на кабана; в Италии и в германских странах этот иерархический переворот произошел позднее, возможно, к концу XIV или началу XV века; а в Испании и Португалии - еще позже, на заре Нового времени.
Смотрите также:
Другие, как Генрих де Феррьер , не предлагают жесткой иерархии, однако непринужденно начинают свои сочинения именно с охоты на оленя, уделяя ей гораздо больше внимания, чем всем прочим
