Топливо для костра
Если собака - душа охоты, то костер - душа привала охотника, рыболова, да и вообще любого лесного бродяги. Чтобы разжечь нормальный костер, нужно топливо. В наших лесных краях это, конечно же, дрова. Казалось бы, какие могут быть проблемы с ними в лесу: собирай, ломай, руби да вали на огонь и вся недолга...
Порой так и поступают. В итоге видишь, как на поляне собрались люди возле кучи хвороста, из середины которой клубится дым, а главный «кочегар» стоит на коленях с раскрасневшимся, вымазанным сажей лицом и что силы дует на угольки.
Конечно, такой костер разложен просто так, наспех - на нем не планировалось жарить мясо или кипятить чай, разве что разогреют банку с тушенкой. Настоящий же костер для обогрева, сушки, приготовления пищи или просто для дополнительного удовольствия и освещения при дружеской беседе устроить не так просто. В первую очередь приходится позаботиться о дровах.
С уверенностью можно сказать, что хороших дров не заготовишь без топора. Можно попытаться собрать всякие «порубочные остатки», но и их придется ломать на коленке, чтобы слишком длинный сук не торчал из огня прямо над скатертью вашего импровизированного стола. К тому же валежник, подсыхающий на сырой земле, скорее всего окажется полусгнившим, не дающим хорошего пламени и углей.
Опытные таежники, путешественники считают, что для костра лучше всего подходят сухостойные деревья. Погибшие на корню, они постоянно обдуваются ветром и поэтому долго не трухлявеют. Такие деревца, управиться с которыми по силам одному человеку, всегда отыщутся в любом лесу. Да и на берегу, в зарослях кустарника, далеко заметны голые сучья засохших на корню ольх и лозин.
Кто уж взялся за разжигание настоящего костра, тому непременно захочется подбрасывать в огонь тяжелые вязовые, дубовые, ясеневые поленья, дающие много жару и не разбрасывающие угольки. Правильно охарактеризовал ясеневые дрова дальневосточный писатель и охотник А. Буйлов. Хотя он говорит об использовании их в печке, высокое качество таких дров хорошо заметно и в костре.
«Сырые ясеневые поленья, действительно, очень долго горят в наглухо закрытой, без поддувала, печке - с торцов полена вода течет, шипит, пузырится, а снизу жар ровный, неподступный - хоть чугун расплавляй».
Правда, не всегда найдешь высохшие деревца этих ценных пород, к тому же и разделывать их в походных условиях намного труднее, чем, например, иву или ольху. Эти же вездесущие деревья да еще осина попадаются везде, и дрова из них вполне подходят для костра на недолгом привале, когда не надо печь хлеб или жарить над углями целую тушу. Хороша и береза, но ее береста дает много копоти. К тому же, у сухостойной березы кора не отваливается, древесина под ней не просыхает и быстро превращается в труху - найти крепкое дерево можно не всегда.
Разумеется, никто не запрещает бросать в открытый огонь костра смолистые еловые чурки. Только в этом случае есть риск подскочить неожиданно, когда невесть откуда свалившийся уголек прожжет штанину, или, что хуже, обнаружишь позже дыры на одежде, палатке или байдарке. Еловые дрова предупреждают об этом частой и громкой «пальбой», но за каждым выстрелом не уследишь, да и хлопотно всякий раз тушить «микропожары».
В настоящее время большинство охотников и рыболовов практически утратило возможность отдыхать и жечь костры в степях, горах и тундре. Зато некоторые смогут побывать практически в любом уголке земного шара. Думаю, все равно любому будет интересно знать, что идет в костер там, где растут неведомые деревья или не растут вовсе.
Больше четырехсот лет назад среднеазиатский правитель и поэт Бабур в своих путевых заметках оставил свидетельство употребления различных дров жителями тамошних краев.
«Хотя в Кабуле зимой падает глубокий снег, но там есть хорошие дрова. На дрова там идет мастиковое дерево, дуб, миндальное дерево и кирханд; лучшее из них мастиковое дерево: оно горит ярко и дым от него хорошо пахнет, уголья держатся долго, свежее оно тоже горит».
А вот как поэтично описал топливо, идущее на охотничьи костры, американский натуралист нашего века Олдо Леопольд:
«В дельте Колорадо жгут только прозопис - самое душистое из всех душистых топлив...
Нам доводилось стряпать на углях белого дуба в кукурузном поясе, мы коптили наши котелки сосновым дымом в северных лесах, мы тушили оленьи ребра на аризонском можжевельнике, но мы не знали, что такое совершенство, пока не поджарили молодого гуся на прозописе дельты.
Искривленные нетленные скелеты этих древних деревьев, обработанные тысячами заморозков и наводнений, просушенные тысячами солнц... Угли прозописа долго хранят жар...»
Путешественник, оказавшийся вблизи Колорадо и попробовавший стряпню на таком прекрасном топливе, пусть вспомнит, что и наша ничем не приметная внешне ольха, славится тем, что, тлея, выделяет дым, делающий золотистыми и вкусными любые продукты, годные для копчения.
В безлесных местах выбора нет, на топливо идут даже веточки или корневища приземистых кустарников, добытые часто прямо из-под снега.
«Охото вернулся с водой и большой охапкой зеленых ивовых прутьев, не толще обыкновенного карандаша», - писал канадский писатель и биолог Фарли Моуэт про свое посещение эскимосов, живущих в тундре Северной Америки. Такого скудного топлива вполне хватает привычным людям, чтобы вскипятить чай, а то и приготовить что-нибудь из еды.
В сухих степях порой нельзя отыскать и кустарников. Тогда приходится пользоваться сухой травой. Все знают, что в степных селах, возможно кое-где и теперь, топят печи соломой. Там же, где люди не занимаются земледелием, травяные стебельки на необозримых пространствах для них «собирают» крупные травоядные животные - костры разжигают из их высохшего помета. Великий исследователь Центральной Азии Николай Михайлович Пржевальский не понаслышке знал, что подходит для костра в песках.
«Топливом, как и везде почти в пустыне, служит сухой помет домашних животных, называемый монголами аргал. Лучшим считается аргал рогатого скота, затем верблюжий и лошадиный; при нужде употребляют и бараний. Зажигать подобное топливо нужно с умением, тогда оно горит хорошо...»
Писатель и охотник Ефим Пермитин приводит конкретное описание разжигания костра в степи: «Полковник тщательно перещупал собранный аргал, выбрал сухие, как порох, побелевшие от времени шарики и сложил их с продушинами так ловко, что даже легонький ветерок мог свободно раздувать пламя. Потом измял полынные былки и еще какие-то веточки, положил их в середину своего сооружения и поджег. Огонь взялся сразу. Аргал горел жарким синеватым пламенем, со всех сторон облизывал и днище, и бока чайника. От костра далеко распространился незабываемый на всю жизнь какой-то особенно душистый степной дымок...»
О приятном аромате дыма таких костров писал и М. Пессен - современный французский исследователь княжества Мустанг, затерявшегося в горах Тибета.
«Ввиду отсутствия растительности дрова - дефицит в Мустанге; топят, когда удается, узловатыми корневищами кустарников, растущих в более влажной зоне. Но обычное топливо - ячий кизяк, причем, сгорая, он дает удивительно приятный дым, отдаленно напоминающий ладан».
Пржевальский писал и том, что собранный из-под снега, особенно ближе к весне, аргал был сырым - его очень трудно было разжечь и потом он сильно дымил.
«Для того же, чтобы хотя немного посидеть вечером без сильного дыма, но при огне в юрте, мы собирали сухие стволики реамюрии, более похожие на ломаные баранки, чем на материал для топлива, и этими «дровами» согревали и освещали себя в течение какого-нибудь получаса», - писал путешественник.
Когда
экспедиция в пустыне попадала в саксауловый «лес», проблемы исчезали.
«На поделки описываемое дерево негодно, потому что крохко и дрябло; зато оно горит превосходно... Саксауловые дрова, словно каменный уголь, горят очень жарко и, перегорев, еще надолго сохраняют огонь...»
Пожалуй, о самом любопытном костре на острове Восточный Фолкленд рассказал великий ученый Чарльз Дарвин: «Долина была отлично укрыта от холодного ветра, но тут было очень мало хворосту для костра. Гаучосы, однако, вскоре отыскали нечто такое, из чего, к моему изумлению, получился костер столь же жаркий, как из углей; то был скелет недавно убитого бычка, с которого мясо склевали стервятники. Гаучосы рассказали мне, что зимой они зачастую убивают животное, снимают ножом мясо с костей, а потом на этих же костях поджаривают мясо себе на ужин».
Примусы, паяльные лампы, малогабаритные газовые плиты позволяют современному механизированному туристу обогреваться и готовить пищу, используя в качестве горючего бензин и пропан, но ни один самый ярый поклонник технических достижений не станет утверждать, что запах очень калорийного и бездымно сгораемого топлива напоминает аромат ладана
Смотрите также:
Не стоит забывать в век электричества, что костер не в последнюю очередь был источником света для путешественника, у которого со времен пещерных предков осталось атавистическое чувство ужаса перед темнотой
